All this was more than enough: robbery and rape impede "the struggle for influence among the population.

When 8 May 1945 the Wehrmacht leadership capitulated, the Soviet headquarters, located in Berlin-Karlshorst, "Eastern Mark" was a military camp won a victory of the allied troops - on Austrian soil placed 700,000 soldiers. 400,000 Red Army in its occupation zone were the largest contingent. Family members of officers, secret service, translators, and "experts" were part of the occupation apparatus. Soon, he was faced with enormous challenges. Military leadership is urgently demanded to "resist the temptations of life" and to behave "properly." Chief of the Central Group of Forces Marshal Ivan Konev in September 1945 issued an order to maintain discipline, "Ban looting" and the illegal confiscation of Austrian property. In addition, it provides criminal penalties for black market operations, as well as a ban on visits to national holidays, nightlife, cafes, and - especially for junior officers and the rank and file - snack bars where alcohol is sold.

All this was more than enough: robbery and rape impede "the struggle for influence among the population." Not only the prestige of the Red Army, but the prestige of the Soviet Union was at stake. Political activities, internal control, and the punishment of "morally corrupt" soldiers were correct "image of Russian." Exerted great influence cases of desertion and associated crimes. It is no accident "espionage, disclosure of secret military or government information to the enemy, escape or intending to stay abroad" fall under the definition of "treason." Military court in Baden - near Vienna - muttering deserters to death. As in the rest of the "unfortunate event" called to account relevant chiefs who were accused of "lack of political and ideological education."

After the occupation of Moscow has created an intelligence network not only in the area but also throughout Austria. Border troops of the People's Commissariat of Internal Affairs, and, accordingly, the Ministry of Internal Affairs (NKVD / MVD) is not only responsible for the conduct of "purges" in the occupied zone, but also monitors its own military. During major operations carried out arrests of "hostile elements" among the population and the Red Army. Commanders were obliged to pass counterintelligence organization "Smersh" (Death to Spies) found "criminal elements." In the period from 1950 until the death of Stalin in 1953, more than a thousand of "spies" from Austria were in Moscow Butyrka prison, where they were shot and their bodies burned. Red Army in Austria are most concerned about the issue of "drunkenness." In internal reports of increasingly reported "a growing number of crimes committed in a state of intoxication," and leadership had to admit: "The basis of almost all crime is drinking and contact with local women - with all the consequences." By "girlfriend Russian soldiers» (Russenliebchen) in Austria were treated with contempt, and the military leadership saw them dangerous tool in the hands of the western secret services, and so some of them were accused of spying and executed in Moscow. In addition, marriage with foreign women was forbidden.

Number of sexual contacts was significant, which led to about 20 000 "Russian children» (Russenkinder) - most often it is the result of rape. Shteltsl Barbara Marx (Barbara Stelzl-Marx) comes from the fact that perhaps 270,000 women were raped by Red Army soldiers: 240 000 - in Vienna and Lower Austria, 20 000 - in Burgenland, 10 000 - in Styria.
To what extent unceremoniously time to spend requisition and captured trophies demonstrate reports of the secret services: the confiscation of hundreds of companies and dismantling of industrial plants have been sent to Moscow 31 000 cars. These reports suggest that the "liberators from the Nazi yoke" did not stop even in the property of the "liberated" the local Communists. Ms. Shteltsl Marx on the basis of documents and other materials from the Soviet archives, as well as stories of veterans still alive is a detailed picture of the Soviet occupation of Austria. The author focuses on the Russian-Soviet culture, memories, presents photos of soldiers, which was captured alien to their lives, professional documentaries, as well as reports of soldiers newspaper acceptable to draw a picture of the occupation of Moscow. She comes to the conclusion that the representation of the Austrian Red summa summarum was positive, and it was under the influence of "associative chain: win - Spring Youth - Vienna Woods - music, first of all - waltz king Johann Strauss."

Discovered occupiers living conditions dramatically different from those with which they were familiar in the Soviet Union. Therefore, they are often the victims of a kind of culture shock. Can be considered typical of what happened to the young officer Michael Zhiltsova. He told his colleagues that in Austria "in every house has electricity, and villages in his country, probably never will be electrified." In the cities, he said, are "chandeliers, luxury homes, clothes, and my family members are starving, and they have nothing to wear." This kind of "praise the capitalist order" could not go unpunished. 27-year-old lieutenant was stripped of his rank, hounded out of the army and expelled from the Communist Party. A lot of winners was seen as a defeat (and sometimes personal) the differences between the living standards at home and abroad, they found.
Original publication: Russenkinder und Walzerkönig
Posted on: 28/08/2012 17:22

Обнаруженные оккупантами жизненные условия разительно отличались от того, с чем они были знакомы в Советском Союзе.

Русские дети и король вальса

 ("Frankfurter Allgemeine Zeitung", Германия)

Советская оккупация Австрии 1945 – 1955 год: «Освободители от фашистского ига»

© Фото Embassy of Russia in Vienna

• 10/06/2012Как Гитлер искал Священный Грааль в Испании("ABC.es", Испания)
• 03/07/2012Гитлер захватывает Крым ("Die Welt", Германия)
• 20/05/2012Как Гитлер сфабриковал миф о своих подвигах во время Первой мировой войны ("ABC.es",Испания)

Комментарии:239

29/08/2012

Когда 8 мая 1945 года руководство вермахта капитулировало, в советской штаб-квартире, расположенной в районе Берлин-Карлсхорст, «Восточная марка» представляла собой военный лагерь одержавших победу союзнических войск - на австрийской земле располагались 700 000 солдат. 400 000 красноармейцев в своей оккупационной зоне составляли самый большой контингент. Члены семей офицеров, сотрудники секретных служб, переводчики, а также «специалисты» входили в состав оккупационного аппарата. Вскоре он столкнулся с огромными проблемами. Военное руководство настоятельно требовало «противостоять жизненным соблазнам» и вести себя «подобающим образом». Главнокомандующий Центральной группы войск маршал Иван Конев в сентябре 1945 года издал приказ о сохранении дисциплины, «запрете мародерства» и нелегальной конфискации австрийской собственности. Кроме того, он предусматривал уголовную ответственность за операции на черном рынке, а также вводил запрет на посещение народных праздников, ночных заведений, кафе и – особенно для младших офицеров и рядовых – закусочных, где продавался алкоголь.

Всего этого было более чем достаточно: грабежи и изнасилования затрудняли «борьбу за влияние среди населения». Не только престиж Красной Армии, но и авторитет Советского Союза был поставлен на карту. Политические занятия, внутренний контроль, а также наказание «морально разложившихся» военнослужащих  должны были подправить «образ русских». Большое воздействие оказывали случаи дезертирства и сопряженных с ним преступлений. Не случайно «шпионаж, разглашение секретной военной или государственной информации, переход на сторону врага, побег или намерение остаться за границей» подпадали под определение «измена родине». Военный трибунал в Бадене - недалеко от Вены - приговаривал дезертиров к смертной казни. Как и в остальных «прискорбных случаях», к ответственности привлекались соответствующие начальники, которых обвиняли в «отсутствии политико-идеологического воспитания».

После оккупации Москва создала разведывательную сеть не только в своей зоне, но и на всей территории Австрии. Пограничные войска Народного комиссариата внутренних дел и, соответственно, Министерства внутренних дел (НКВД/МВД) не только отвечали за проведение «чисток» в оккупационной зоне, но и следили за собственными военными. В ходе крупных операций проводились аресты «враждебных элементов» среди населения и красноармейцев. Командиры были обязаны передавать контрразведывательной организации «Смерш» (Смерть шпионам) обнаруженных «преступных элементов». В период с 1950 и до смерти Сталина в 1953 году более тысячи «шпионов» из Австрии оказались в московской Бутырской тюрьме, где они были расстреляны, а их тела сожжены. Красную Армию в Австрии больше всего беспокоила проблема «пьянства». Во внутренних донесениях все чаще сообщалось о «растущем числе преступлений, совершенных в состоянии алкогольного опьянения», и руководство вынуждено было признать: «В основе почти всех преступлений лежит пьянство и связь с местными женщинами - со всеми вытекающими последствиями». К «подружкам русских солдат» (Russenliebchen) в Австрии относились с презрением, но и военное руководство видело в них опасный инструмент в руках западных секретных служб, и поэтому некоторые из них были обвинены в шпионаже и расстреляны в Москве. Кроме того, вступление в брак с иностранками было запрещено.

Количество сексуальных контактов было значительным, что привело к появлению примерно 20 000 «русских детей» (Russenkinder) - чаще всего это происходило в результате изнасилований. Барбара Штелцль-Маркс (Barbara Stelzl-Marx) исходит из того, что, вероятно, 270 000 женщин были изнасилованы красноармейцами: 240 000 - в Вене и Нижней Австрии, 20 000 - в Бургенланде, 10 000 - в Штирии.

То, до какой степени бесцеремонно временами проводились реквизиции и захватывались трофеи, наглядно демонстрируют доклады секретных служб: в результате конфискации сотен предприятий и демонтажа промышленных установок в Москву были отправлены 31 000 вагонов. В этих сообщениях говорится о том, что «освободители от фашистского ига» не останавливались даже перед собственностью «освобожденных» местных коммунистов. Г-жа Штелцль-Маркс на основании документов и других материалов из советских архивов, а также рассказов еще живых ветеранов представляет детальную картину советской оккупации Австрии. Автор уделяет внимание и российско-советской культуре воспоминаний, представляет фото солдат, на которых была запечатлена чуждая им жизнь, профессиональные документальные фильмы, а также сообщения солдатских газет, рисовавших приемлемую для Москвы картину оккупации. Она приходит к выводу о том, что представление красноармейцев об Австрии summa summarum оказалось позитивным, и оно находилось под воздействием «ассоциативной цепочки: победа - весна-молодость – венский лес – музыка, прежде всего - короля вальсов Иогана Штрауса».

Обнаруженные оккупантами жизненные условия разительно отличались от того, с чем они были знакомы в Советском Союзе. Поэтому они часто становились жертвами своего рода культурного шока. Типичным можно считать то, что произошло с молодым офицером Михаилом Жильцовым. Он говорил своим сослуживцам о том, что в Австрии «в каждом доме есть электричество, а деревни у него на родине, наверное, так никогда и не будут электрифицированы». В городах, продолжал он, имеются «люстры, роскошные дома, одежда, а члены моей семьи голодают, и им нечего надеть». Подобного рода «восхваление капиталистического порядка» не могло оставаться безнаказанным. 27-летний лейтенант был лишен своего звания, с позором изгнан из армии и исключен из КПСС. Немало победителей восприняли как поражение (иногда и личное) те различия между жизненными стандартами у себя на родине и за границей, которые они обнаружили.

Оригинал публикации: Russenkinder und Walzerkönig

Опубликовано: 28/08/2012 17:22

Читайте далее: http://www.inosmi.ru/world/20120829/197406347.html#ixzz26WDusBsW

For that we should be grateful to the red bands - the Soviet army.

Do I need comments!
In this group, especially the testimony highlighted the testimony of anti-Semitism in the Red Army:
"My brother told me that the Russian soldiers at the front often talked about the wealth of the Jews, that they have a lot of money and that should kill them all" (L.).
"In the army, young and old tried to convince me that there are many Jews in Minsk and Moscow, but that at the front there is no Jew. "We have to fight for them." In the "friendly" form I was told: "You are crazy. All of your sitting at home, security, how is it you were on the front? '"(MK) .218
Last reported (MK) belongs to the Polish Jew, who soon after the arrival of Soviet troops in eastern Poland voluntarily went to the Soviet Union, and later joined the Red Army, was later made an officer, was wounded twice and ended the war in the Polish Army Berling. The same witness reports a conversation with a Soviet officer:
"You are a Jew. So do I. I'm from Berdichev. I was given the name of the Russian army. This is being done now because the authorities feared anti-Semitism in the Army ".219
Even more acute anti-Semitism manifested itself in the Ukraine after its liberation. In the "Bulletin" Aid Committee of the Jewish Agency was placed the story Ukrainian Jew who left Kharkov in the spring of 1944 and the Soviet Union. (To make their way to Palestine) at the end of that year:
"... The Ukrainians greeted the returning Jews with hostility. In the first weeks after the liberation of Kharkov none of the Jews did not dare to go alone at night on the street. The situation improved only after the intervention of the authorities, efforts in the city police patrols. There have been many cases of beatings of Jews in the marketplaces, and one Jew was killed in the market of Ukrainian. At the scene police were called, but were present at the killing of peasants began to quarrel with the police, all of whom were arrested along with the killer. In Kiev, 16 Jews were killed during the massacre caused by the murder of a Russian officer woman who was mistaken for a Jew.
Jews returning to their apartment, get back only a small portion of their things. When they go to court against the Ukrainians themselves the owners of these things, the latter supported by other Ukrainians, giving the court false testimony.
Ukrainian authorities have largely infected by anti-Semitism. Treatment of the Jews are not considered properly. When the Institute of Commercial returned from Kharkov to Kiev, Jewish professors were asked for permission to go there too. Their request was rejected. They appealed to the Chairman of the Board [of the Supreme Soviet of USSR?], But received no response. Jewish theater has not received permission to return to Kharkiv. Broadcast in Hebrew is not renewed. The official response to the complaints of the Jews says that anti-Semitism, which the Germans poisoned the minds of the population, can be eradicated only gradually ... "220
Similar to those impressions, which are told in his letters to the Union of Russian Jews (New York), former soldiers and officers of the Red Army, who fled after the war from the Soviet Union and wait for dispatch to Palestine (or America) in the camps, di-pi in Evrope221.
"Captain T ..... I. openly admits that before his arrival in Bukarest in 1945, when the other turned its attention to anti-Semitism, he did not pay attention to anti-Semitic incidents. Thinking through all the experiences again, he came to the conclusion that the "anti-Semitism grew in the Soviet army during the war."
Another captain, a former active member of the Communist Party, believes that "anti-Semitism in the Soviet Union has a violent character, who can not imagine someone who did not live in this terrible country." He argues that many Jews, the heroes of the war, did not get a promotion or a military award for anti-Semitic sentiments of some people at the top, and that the names of many senior officers of the Jews is not proposed to refer them to the chairman of the Council of People's Commissars "by the fatal influence of the late Commissioner Army Shcherbakova, a member of the Politburo and secretary of the Moscow oblast and city committees of the Communist Party. " Post this coincides with information from other sources.
The same captain is convinced that it is not at the top of the Soviet hierarchy, civil or military, to look for a primary source of anti-Semitism. Shcherbakov, he believes, is a relatively rare exception. He argues that the generals of the Jews in the Soviet Army is much more than it publicly acknowledged as the government, as he thinks he is afraid of publicity, which could increase anti-Semitism, which is already widespread in the country. "
These statements strongly manifested sentiments as they have developed in the Soviet Union during the war. The curve of anti-Semitism in this period rose sharply again up and anti-Semitic manifestations, not only was much more acute form than in the last period before the war, but its intensity and extent of far-left and anti-Semitism behind the second half of the twenties.
Chapter Six
AFTER THE WAR
During the war, anti-Semitism in the Soviet Union was very widespread. Tom had a special reason, which I stopped earlier. After the war, these factors are gradually disappearing. Does not disappear along with them the wartime anti-Semitism? Reasoning a priori, it seems possible, but not necessary: ​​reaching significant tensions and forces, anti-Semitism may continue to exist as an independent factor for a long time after it disappeared reasons that caused him to life, especially if against him is an open, strong and persistent struggle. That such a conflict is incompatible with the reticence of anti-Semitism, but that the silencing of anti-Semitism during the war and postwar years, is a characteristic feature of Soviet domestic politics, unfortunately, no doubt. In these circumstances, it seems likely that anti-Semitism growing up in war-loosened soil, a long time to live in the minds of the general population of the Soviet Union.
Trying to go beyond these general considerations, we can still only tentatively. Available us factual material upon which to judge the extent of the influence of anti-Semitism in the Soviet Union in recent times, is still too meager to be able to make it into the final conclusions. But some careful preliminary conclusions yet, apparently, can be done.
We have seen above, the severity of anti-Semitism, which has reached the years of war in the Ukraine. The above message (See above, pp. 195-196) describes the situation in Ukraine in the first half of 1944. Around the same position draw in Ukraine in 1944 and 1945, Herschel Vaynrauh in a series of articles in the New York Jewish "Forverts" and later released them knige222, and so are the experiences of many refugees from the Soviet Union in New York and correspondent of the Union of Russian Jews in Italy. From 1944/45 period, however, something changed. This we have some evidence of an unusual, at first glance unrelated to the question that interests us, but a careful analysis of many being investigated.
This decree of the Presidium of the Supreme Soviet on 23rd January 1948 "to award orders and medals of employees in industry, agriculture, science, art and culture of the Ukrainian SSR," 223. In this decree, issued on the occasion of the thirtieth anniversary of the Soviet Ukraine, is a huge list of recipients with the designation of their position in the social hierarchy and official Soviet Ukraine. Selecting among them Jews - that designation in the list of full names, surnames and names of recipients in most cases, no problem - we can roughly determine the position of Jews in the Ukrainian society. But not in all cases by name, patronymic and last name can be judged on whether the person is a Jew: Jewishness in some cases the award remains in doubt, and these people had to leave out rassmotreniya224. But having a relatively large list of certainties (or almost certainties) of the Jews, we can already draw some cautious conclusions.

בשביל זה אנחנו צריכים להיות אסירי תודה להקות אדומים - הצבא הסובייטי.האם אני צריך תגובות!בקבוצה זו, במיוחד עדותו הדגיש את עדותו של האנטישמיות בצבא האדום:"אחי אמר לי כי החיילים הרוסים בחזית לעיתים קרובות דיבר על עושר של היהודים, שיש להם הרבה כסף, כי צריך להרוג את כולם" (ל ')."בצבא, צעירים ומבוגרים ניסו לשכנע אותי שיש הרבה יהודים במינסק מוסקבה, אבל בחלק הקדמי אין אף יהודי לא. "אנחנו צריכים להילחם בשבילם." ב טופס "ידידותי" אמרו לי: "אתה משוגע. כל ישיבה שלכם בבית, אבטחה, איך היית בחזית? "" (ח"כ) .218דיווח אחרון (ח"כ) שייך יהודי פולני, אשר זמן קצר לאחר הגעתם של הכוחות הסובייטים במזרח פולין מרצון הלך לברית המועצות, ומאוחר יותר הצטרף לצבא האדום, התקבלה מאוחר יותר הקצין, נפצע פעמיים וסיים את המלחמה ברלינג הצבא הפולני. העד גם מדווח על שיחה עם קצין סובייטי:"אתה יהודי. גם אני. אני מ מברדיצ'ב. נתנו לי את השם של הצבא הרוסי. זה נעשה עכשיו, כי הרשויות חששו אנטישמיות בצבא ".219אפילו חריפה יותר האנטישמיות באה לידי ביטוי באוקראינה לאחר שחרורה. בשנת ועד העזרה "עלון" של הסוכנות היהודית הוצב היהודי האוקראיני סיפור שעזב חרקוב באביב 1944 וברית המועצות. (לעשות את דרכם אל פלסטין) בסוף אותה שנה:"... האוקראינים קיבלו את היהודים שחזרו עם עוינות. בשבועות הראשונים לאחר השחרור של חרקוב אף אחד היהודים לא העזו ללכת לבד בלילה ברחוב. המצב השתפר רק אחרי התערבות של הרשויות, מאמצים את סיורי המשטרה בעיר. היו מקרים רבים של מכות של היהודים בשווקים, ויהודי אחד שנהרג בשוק האוקראיני. במשטרה הוזעקו למקום, אך נכחו הריגתו של האיכרים החלו לריב עם המשטרה, כולם נעצרו יחד עם הרוצח. בקייב, 16 יהודים נהרגו במהלך הטבח שנגרם על ידי רצח של אישה הקצין הרוסי שהיה בטעות ליהודי.היהודים חוזרים לדירה שלהם, לחזור רק חלק קטן של הדברים שלהם. כאשר הם הולכים לבית המשפט נגד האוקראינים עצמם בעלי הדברים האלה, זה האחרון נתמך על ידי אוקראינים אחרים, נותן בית המשפט עדות שקר.רשויות אוקראינה לא נגוע במידה רבה על ידי האנטישמיות. טיפול יהודים אינם נחשבים כמו שצריך. כאשר המכון מסחרי חזר חרקוב לקייב, פרופסורים יהודים ביקשו רשות ללכת לשם מדי. בקשתם נדחתה. הם פנו אל יו"ר מועצת המנהלים [של הסובייט העליון של ברית המועצות?], אבל לא קיבלו תגובה. התיאטרון היהודי לא קיבל אישור לחזור חרקוב. שידור ב עברית לא יחודש. תגובה רשמית לתלונות של יהודים, אומר כי האנטישמיות, אשר הגרמנים הרעילו את המוחות של האוכלוסייה, אפשר להעלים רק בהדרגה ... "220דומים לאלה הופעות, אשר סיפר במכתביו לאיחוד של יהודי רוסיה (ניו יורק), חיילים לשעבר וקצינים של הצבא האדום, שנמלט אחרי המלחמה מברית המועצות ולחכות למשלוח פלסטין (או אמריקה) במחנות, di-pi ב Evrope221."קפטן T ..... א בגלוי מודה כי לפני הגעתו Bukarest בשנת 1945, כאשר שני הפנה את תשומת שלה אנטישמיות, הוא לא לשים לב תקריות אנטישמיות. חשיבה דרך כל החוויות שוב, הוא הגיע למסקנה כי "האנטישמיות גדל בצבא הסובייטי בזמן המלחמה."עוד קפטן, חבר פעיל לשעבר של המפלגה הקומוניסטית, סבור כי "האנטישמיות בברית המועצות בעלת אופי אלים, שאינם יכולים לדמיין מישהו שלא לחיות בארץ הזאת נורא." הוא טוען כי יהודים רבים, גיבורי המלחמה, לא קיבל קידום או פרס צבאי נימות אנטישמיות של כמה אנשים בצמרת, וזה שמות של קצינים בכירים רבים של יהודים לא מוצע להפנות אותם ליו"ר מועצת הקומיסרים העממיים "של ההשפעה ההרסנית של הנציב המנוח צבא Shcherbakova, חבר הפוליטבירו ומזכיר אובלסט מוסקבה ועדות העיר של המפלגה הקומוניסטית. " הודעה זו עולה בקנה אחד עם מידע ממקורות אחרים.הקפטן באותו משוכנע שזה לא בראש ההיררכיה המועצות, אזרחי או צבאי, לחפש את המקור העיקרי של האנטישמיות. שצ'רבאקוב, הוא מאמין, הוא יוצא מן הכלל נדיר יחסית. הוא טוען כי הגנרלים של היהודים בצבא הסובייטי הרבה יותר ממה שהוא הודה בפומבי כמו הממשלה, כמו שהוא חושב שהוא מפחד פרסום, אשר יכול להגביר את האנטישמיות, שהיא כבר נפוצה בארץ. "דברים אלה באה לידי ביטוי בעוצמה רגשות כפי שהם פיתחו בברית המועצות בזמן המלחמה. עקומת האנטישמיות בתקופה זו עלה גילויים חד שוב והאנטישמיות, לא רק בצורה הרבה יותר חריפה מאשר בתקופה האחרונה לפני המלחמה, אך עוצמתו והיקפו של אנטישמיות מרחיק שמאל מאחורי במחצית השנייה של שנות העשרים.פרק ו 'אחרי מלחמתבמהלך המלחמה, האנטישמיות בברית המועצות היה נפוץ מאוד. טום היה טעם מיוחד, שבו הפסקתי קודם לכן. לאחר המלחמה, גורמים אלה הולכים ונעלמים. לא נעלם יחד איתם במלחמה באנטישמיות?חשיבה מראש, זה נראה אפשרי, אבל לא הכרחי: מתחים משמעותיים לכת וכוחות, האנטישמיות יכול להמשיך להתקיים כגורם עצמאי במשך זמן רב לאחר שנעלמה הסיבות שגרמו לו לחיים, במיוחד אם נגדו הוא פתוח, חזק מתמיד להיאבק. זה כל כך הסכסוך אינו עולה בקנה אחד עם האיפוק של האנטישמיות, אבל זה השתקת האנטישמיות בזמן המלחמה בשנים שלאחר המלחמה, היא תכונה אופיינית של הפוליטיקה הפנימית סובייטים, למרבה הצער, אין ספק. בנסיבות אלה, סביר להניח האנטישמיות גדל באדמה המלחמה התיר, זמן רב לחיות בתודעה של האוכלוסייה הכללית של ברית המועצות.מנסה ללכת מעבר לשיקולים הכלליים האלה, אנחנו עדיין יכולים רק בהיסוס. זמינות החומר העובדתי שעליו לנו לשפוט את מידת ההשפעה של האנטישמיות בברית המועצות בתקופה האחרונה, הוא עדיין דל מכדי להיות מסוגל לעשות את זה אל המסקנות הסופיות. אבל כמה מסקנות ראשוניות זהירים עדיין, ככל הנראה, ניתן לעשות זאת.ראינו לעיל, החומרה של האנטישמיות, שהגיעה שנות המלחמה באוקראינה. ההודעה לעיל (ראה לעיל, עמ '195-196) מתאר את המצב באוקראינה במחצית הראשונה של 1944. בסביבות תיקו באותה עמדה באוקראינה בשנת 1944 ו 1945, הרשל Vaynrauh בסדרה של מאמרים על ניו יורק "Forverts" היהודי, ולאחר מכן שוחרר אותם knige222, וכך גם את החוויות של פליטים רבים מברית המועצות בניו יורק כתב של איגוד יהודי רוסיה איטליה. מהתקופה 1944/45, לעומת זאת, משהו השתנה. זה יש לנו עדות יוצאת דופן, במבט ראשון לא קשור לשאלה שמעניין אותנו, אבל ניתוח זהיר של רבים נחקרת.

זה צו נשיאות הסובייט העליון ב 23 ינואר 1948 "להזמנות הפרס ומדליות של עובדי התעשייה, החקלאות, המדע, האמנות והתרבות של SSR האוקראיני," 223. בצו זה, פרסם לרגל יום השנה ה 30 של אוקראינה הסובייטית, היא רשימה ענקית של נמענים עם ייעוד תפקידם בהיררכיה החברתית הרשמית אוקראינה הסובייטית. בחירת ביניהם יהודים - כי ייעוד ברשימת שמות מלאים, שמות משפחה ושמות של מקבלי ברוב המקרים, אין בעיה - אנחנו יכולים לקבוע באופן גס את המיקום של היהודים בחברה האוקראינית. אבל לא בכל המקרים לפי שם, שם והשם השני והאחרון יכול להישפט על אם אדם הוא יהודי: יהדות במקרים מסוימים הפרס נשאר ספק, האנשים האלה נאלצו לעזוב את rassmotreniya224.אבל שיש רשימה גדולה יחסית של ודאות (או כמעט ודאות) של היהודים, אנחנו יכולים כבר להסיק כמה מסקנות זהירות.

За что мы должны быть благодарны красным бандам - советской армии.

Нужны ли комментарии!

В этой группе показаний особенно выделяются показания об антисемитизме в Красной Армии:

«Брат мой рассказывал мне, что русские солдаты на фронте часто говорили о богатстве евреев, о том, что у них много денег и что следовало бы всех их убить» (Л.).

«В армии стар и млад старались убедить меня, что есть много евреев в Минске и Москве, но что на фронте нет ни одного еврея. „Мы должны воевать за них“. В „дружеской“ форме мне говорили: „Вы сумасшедший. Все ваши сидят дома, в безопасности, как же это вы оказались на фронте?“» (М. К.).218

Последнее показание (М. К.) принадлежит польскому еврею, который вскоре после прихода советских войск в восточную Польшу добровольно уехал в Советский Союз, позже поступил в Красную Армию, был затем произведен в офицеры, был дважды ранен и закончил войну в польской армии Берлинга. Тот же свидетель передает свой разговор с советским офицером:

«Вы еврей. Я тоже. Я из Бердичева. Русское имя мне дали в армии. Это делается сейчас потому что власти боятся в армии антисемитизма».219

Еще острее антисемитизм проявился на Украине непосредственно после ее освобождения. В «Бюллетене» Комитета Помощи при Еврейском Агентстве был помещен рассказ украинского еврея, уехавшего из Харькова весною 1944 года и из Советского Союза. (чтобы пробираться в Палестину) в конце того же года:

«…Украинцы встречают возвращающихся евреев враждебно. В первые недели после освобождения Харькова никто из евреев не решался выйти ночью один на улицу. Положение улучшилось лишь после вмешательства властей, усиливших в городе полицейские патрули. Было много случаев избиения евреев на базарных площадях, а однажды еврей был убит на рынке украинцем. На место преступления была вызвана полиция, но присутствовавшие при убийстве крестьяне начали ссору с полицией; все они были арестованы вместе с убийцей. В Киеве 16 евреев были убиты во время погрома, вызванного убийством русского офицера женщиной, которую приняли за еврейку.

Евреи, возвращающиеся в свои квартиры, получают обратно лишь небольшую часть своих вещей. Когда они обращаются в суд против украинцев, завладевших этими вещами, последних поддерживают другие украинцы, дающие на суде ложные свидетельские показания.

Украинские власти в значительной мере заражены антисемитизмом. Обращения евреев не рассматриваются надлежащим образом. Когда Коммерческий Институт возвращался из Харькова в Киев, еврейские профессора просили о разрешении ехать туда же. Их просьба была отвергнута. Они обратились к председателю Совета [Президиума Верховного Совета УССР?], но не получили никакого ответа. Еврейский театр не получил разрешения вернуться в Харьков. Радиопередача на еврейском языке не возобновлена. Официальный ответ на все жалобы евреев гласит, что антисемитизм, которым немцы отравили сознание населения, можно искоренить лишь постепенно…»220

Аналогичны впечатления, о которых рассказывали в своих письмах в Союз Русских Евреев (в Нью-Йорке) бывшие солдаты и офицеры Красной Армии, бежавшие после окончания войны из Советского Союза и дожидавшиеся отправки в Палестину (или Америку) в лагерях ди-пи в Европе221.

«Капитан И. Г….. открыто признается, что до приезда его в Букарест в 1945 году, когда другие обратили его внимание на антисемитизм, он не обращал внимания на антисемитские инциденты. Продумав всё пережитое еще раз, он пришел к выводу, что „антисемитизм вырос в советской армии за годы войны“.

Другой капитан, в прошлом активный член компартии, полагает, что „антисемитизм в Советском Союзе носит бурный характер, которого не может себе и представить тот, кто не жил в этой страшной стране“. Он утверждает, что многие евреи, герои войны, не получили повышения по службе или военной награды из-за антисемитских настроений некоторых лиц на верхах и что имена многих высших офицеров-евреев не предлагались для упоминания их председателем Совета Народных Комиссаров „благодаря роковому влиянию покойного комиссара армии Щербакова, члена политбюро и секретаря Московских областного и городского комитетов компартии“. Сообщение это совпадает с информацией из других источников.

Тот же капитан убежден, что не на вершине советской иерархии, гражданской или военной, нужно искать первичный источник антисемитских настроений. Щербаков, полагает он, это сравнительно редкое исключение. Он утверждает, что генералов-евреев в советской армии значительно больше, чем это открыто признается, так как правительство, как он думает, боится огласки, которая могла бы усилить антисемитизм, и без того широко распространенный в стране».

В этих высказываниях резко проявились настроения, как они сложились в Советском Союзе в годы войны. Кривая антисемитизма в эти годы вновь резко поднялась вверх и антисемитские проявления приняли не только значительно более острые формы, чем в последний период перед войной, но по своей напряженности и распространенности далеко оставили позади и антисемитизм второй половины двадцатых годов.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ПОСЛЕ ВОЙНЫ

В годы войны антисемитизм получил в Советском Союзе очень широкое распространение. Тому были особые причины, на которых я остановился выше. После окончания войны эти причины постепенно исчезали. Исчез ли вместе с ними антисемитизм военного времени? Рассуждая а приори, это кажется возможным, но не необходимым: достигнув значительной напряженности и силы, антисемитизм может продолжать существовать в качестве самостоятельного фактора долго после того, как исчезли причины, вызвавшие его к жизни, особенно если против него не ведется открытой, решительной и упорной борьбы. Что такая борьба несовместима с замалчиванием антисемитизма, но что замалчивание антисемитизма и во время войны, и в послевоенные годы является характерной чертой советской внутренней политики, к сожалению, не вызывает сомнений. В этих условиях представляется вероятным, что антисемитские настроения, выросшие на взрыхленной войной почве, долго еще будут жить в сознании широких слоев населения Советского Союза.

Пытаться выйти за рамки этих общих соображений мы можем пока лишь предположительно. Доступный нам фактический материал, на основании которого можно было бы судить о степени влияния антисемитизма в Советском Союзе в новейшее время, еще слишком скуден, чтобы можно было сделать из него окончательные выводы. Но некоторые осторожные предварительные выводы всё же, по-видимому, сделать можно.

Мы видели выше, какой остроты антисемитизм достиг в годы войны на Украине. Приведенное выше сообщение (См. выше стр. 195–196) характеризует положение на Украине в первой половине 1944 года. Приблизительно так же рисовал положение на Украине в 1944 и 1945 годах Гершель Вайнраух в серии статей в Нью-йоркском еврейском «Форвертсе» и позже в выпущенной им книге222, и таковы же впечатления многих беженцев из Советского Союза в Нью Йорке и корреспондентов Союза Русских Евреев в Италии. С 1944/45 годов, однако, кое-что переменилось. Об этом у нас имеется несколько необычное свидетельство, на первый взгляд не имеющее отношения к интересующему нас вопросу, но при внимательном анализе многое выясняющее.

Это указ Президиума Верховного Совета СССР от 23-го января 1948 года «о награждении орденами и медалями работников промышленности, сельского хозяйства, науки, культуры и искусства Украинской ССР»223. В указе этом, изданном по случаю тридцатилетия Советской Украины, приводится огромный список награжденных с обозначением их положения в социальной и служебной иерархии Советской Украины. Выделив среди них евреев — что при обозначении в списке полностью имен, отчеств и фамилий награжденных в большинстве случаев не представляет трудностей, — мы можем в общих чертах выяснить положение евреев в современном украинском обществе. Правда, не во всех случаях по имени, отчеству и фамилии можно судить о том, является ли данное лицо евреем: в некоторых случаях еврейство награжденного остается под сомнением и этих лиц пришлось оставить вне рассмотрения224. Но имея сравнительно большой список несомненных (или почти несомненных) евреев, мы можем уже сделать некоторые осторожные выводы.